Lowe en Lisse

кажется, словно мы чей-то мерцающий сон
будто в глухой пустоте жгучей искрой - в полет
вышитый шелк простыней и слова в унисон
воздух отравлен, здесь встретились пламя и лед

запах корицы и меда повсюду кругом
тонкий хрусталь наших звезд безнадежно разбит
серая сталь... и на черном упрямый огонь
целую вечность я буду тебя не-любить

рыжее пламя взметнулось в холодной ночи
краткий полет, разрывающий вечную тьму
голос твой сломанной скрипкой чуть слышно звучит
но я тебя не отдам
никому
никому
(с) Леди Лайя

Очень старые стихи, очень новый аэстетик, что-то у меня заболело внезапно вот это
Очень хотела бы сыграть какую-то завязку такого плана, но блин где

UPD: очень-очень новый отрывок про то, зачем на самом деле не надо использовать дары духов
G, тонкие намеки, Ловеас соу Ловеас, никем не вычитаноТяжелая Чаша полетела на пол даже легче, чем он ожидал — изящное движение руки, вода разлита по мрамору, металл неприятно звякнул о него же. Изображение в каплях и лужах дробилось до тех пор, пока в итоге все же погасло.
Ловеас опирался на подставку и тяжело дышал, ощущая на щеках отвратительную влагу слез — они бежали, смазывая сложный рисунок на коже. Слезы. Слезы, как можно, из-за какого-то там vairatz!
В разбившимся — точнее, конечно, разлившимся, и потому исчезнувшем — видении рыжеволосый мальчишка целовал и прижимал к себе красавицу с огромными светлыми глазами на тонком лице. Арамириэль Ясная, принцесса Гелиэрна, княгиня Aeh Sellat. Лиссер, потомок уничтоженных Государей, князь Aeh Sellat. Это само по себе было форменным безумием — просить Чашу показать их уединение после свадьбы — но еще безумней казалось то, как на самом деле это задело самого Ловеаса.
Он не помнил, когда и как вода в Чаше впервые отразила именно этого vairatz — тот долгое время был скрыт сенью Лесов (все же знаю, у Лесов очень плохое влияние на общий фон магических энергий и пути их течения, во всяком случае так утверждали учёные), а потом покинул родной дом... и оказался, как бабочка, пойман в зеркальную воду Чаши. Ловеас не заметил за собой этой идиотской привязанности к кадрам чужой жизни — вот мальчишка проповедовал своему народу, вот он несмело обнажался перед Эрлен (проклятой духами и все еще живой Эрлен, будь она неладна!) или учился держать ее удар в тренировочном бою, вот стоял меж подданных в построенном их руками тронном зале... а вот остался один в спальне с юной и прекрасной женой. Эрлен, как оказалось, задевала куда меньше. Возможно - страшно признаться себе в этом! - в сестре Ловеас видел самого себя. Многие говорили как они похожи, а он не замечал - зря. Поколения Убывающей луны проглядывали сквозь черты их лиц.
Ловеас поднял Чашу с пола - на серебре ни единой вмятины, все же дар духов! - и поставил на место. Артефакт не виноват ни в чем. Никто ни в чем не виноват. Духи предупреждали своих детей против Огня. Сможет ли он, Светлейший лорд, подчинить Огонь и не сгореть?
Взмах руки - Чаша вновь наполнена водой. Гладь пошла рябью - и все чётче собиралась в изображение.
Vairatz спал - или делал вид, что спит - и черные волосы человеческой принцессы рассыпались на его груди. В таком Огне не было ничего опасного, только какое-то ужасающи-острое чувство в груди.
Ловеас резко втянул в себя воздух. Попытался выдохнуть. Развернулся на каблуках в сторону выхода с площадки. За затянутыми зачарованным стеклом окнами башни лежала столица и окружающие ее равнины - в это время года большей части грязно-зеленые, а не белые. Его Север. То, что на самом деле важно. Не мальчишка, отраженный в волшебной воде дара духов.
Светлейший лорд Севера Ловеас, сын Астэра, из рода Убывающей луны, четвертого во втором круге, сделал первые шаги по лестнице вниз. Он уже не увидел, как погасло изображение в Чаше.

UPD 2: ещё МногоСтекла (и логичные действия Мааронто логичны как всегда), все ещё не вычитано
Чаша, будущее, ветер
Вода отразила то, чего никогда не было, но Ловеас знал о чем именно просил Чашу — будущее она всегда показывала с неохотой, картинки сменяли друг за другом. Светлейшему лорду не спалось, да он бы и не позволил себе заснуть — там, внизу, в его роскошно обставленных покоях был тот, о ком он мечтал. Тот, кто совсем недавно вцеплялся в его плечи, и все-таки позволил себе... что? любить себя? отдаться другому? не сдержать стона? Впервые в жизни Светлейший лорд не смог дать себе ответов — после всех любовников, что прошли через его объятья. Все это останется прошедшей ночью, после рассвета серые глаза vairatz — его vairatz! — вновь будут острей и холодней стали ловэрла. Или...?
Изображения в Чаше сменялись быстрей, чем фигуры в придворных танцах, как будто магия дара духов пыталась определиться что именно показать.
...вот тронный зал, и мальчишка сидит на ступеньках, как ранее всегда сидел Аэрде, у ног Светлейшего лорда, и его руки и шею не украшает зачарованный металл, но вино в его руках — и руках Светлейшего лорда — какого-то неестественного оттенка...
...вот смерзшаяся грязь Арены, и в ее сердце вспыхивает огромный всполох, заставляющей всех с трибун податься назад, к спасению — всех, кроме Светлейшего лорда...
...вот площадка на вершине одной из башен, в небе висит полная луна, и все тот же мальчишка сражается на мечах с Эрлен: Светлейший лорд наблюдает за поединком: и чужая рука держит у его горла нож...
...вот сам Ловеас, его тело неестественно изломано, и меч с потемневших от крови его старшего брата лезвием раз за разом с силой загоняют ему в грудь...
...смерть... еще одна смерть... еще и еще смерти...
Он погибнет. Чем бы и как бы это не закончилось — он погибнет. Чтобы и как бы не случилось — он погибнет.
- И тебе лишь сейчас это стало понятно? - никто и никогда не посмел бы придти сюда, и кинжал оказался в руках Ловеаса быстрей, чем он развернулся на каблуках. Это было ненужно. Окно распахнулось от порыва ветра, у сидящего на его раме гостя желтые глаза и птичий смех. Он грациозно спрыгнул на пол и сделал несколько шагов к Чаше. Никому нет хода в башню - но кто остановит сам Ветер.
- Мне лестно видеть тебя, - Ловелас сделал легкий поклон, ибо все равны перед духами.
- Не верь ей, она лжет, - рука Мааронта над водой Чаши. В воде - рыжие волосы и серые глаза, и мальчишка мертв. - Вы глупы, Ловеас, глупы как мотыльки. У них хрупкие крылья, вспыхивающие от любой искры, у вас сердца из каменного льда - они тают и тают, по капле. Некоторые останавливаются, другие... где твое сердце, Светлейший лорд? - выдержать прямой взгляд одного из великих духов невозможно, и Ловеас отвел глаза. - Верно. Оно стало водой, - что было дальше он не смог понять никогда.
Усмешка на губах Ворона. Его острые когти, венчающие тонкие пальцы. Мгновение - густая капля крови упала на гладкую воду Чаши - драгоценной крови, крови духов, не крови любого из живущих. Духи запретили живущим использовать кровь в своей магии, но даже собственное слово не остановит Ветер.
…стены Звезды Севера плачут талой водой, обращаясь в воду как сугробы на южных рубежах ближе к весне. Тысячи и тысячи трупов лежат на земле, где снег уже обратился в кровавую кашу. Корона Светлейший лордов покатилась по мрамору тронного зала, выпав из мертвых рук - Ловеас не узнал лица. Драккары на всех парусах уходят куда-то за горизонт, на закат…
И вода вновь стала обычной водой.
- Не верить ей, она лжет...?
- Тебе решать. Ты можешь не верить.

Lowe en Lisse

Смотрите также