Кроме Эрлен меня внезапно порвало на него. На самом деле за игру я успела выйти обоими великими духами - и Матерью-волчицей Маарйерде, и Вороном Мааронто, но им как-то чаще и больше. Какой мудак, а Обряд в тронном зале, молитва Хейтен и ее смерть в моей голове. Ничего не могу с собой сделать, хочу еще.
Самое смешное, что из всех метафизических сущностей, которые я играла, эта была самая... не метафизическая. Казалось бы, хотя здесь роляет сама механика мира Элларэ - духи не боги, они такие же существа, просто на другом уровне существования. Это многое объясняет.

Живущие верят, что она была влюблена в меня, а потом победила и стала из жены всего лишь сестрой. Живущие верят, что она им Мать и первая из детей этой земли, которая даром легла к их ногам. Живущие верят, что она милостива и мудра. Что она слышит каждое их слово. Что она всегда рядом, и сквозь Зеркало смотрит на них. Во что еще живущие верят?
И не слышат, как над Чашой каждый раз звучит имя - не ее зеркало, волчье, но "северных ветров". Не видят, что из снега за ними наблюдают не желтые волчьи глаза, но мудрые птичьи. Волки - звери войны, а вороны... о, вороны! Черные перья, быстрые крылья. Ветра.
Мальчишка, я вижу, что тебе тяжела корона - не себе ты ее хотел, но первому среди вас. Он не был ни волком-воином, ни вороном-ветром, но пал. Даже мне не сказать тебе, что же тогда случилось. Я вижу, мальчишка, я понимаю твой взгляд - ты до безумия похож на меня. Живущие слабы, смертны и одновременно вечны, живущие совсем не такие, как мы. Верю ли я сам себе?
Верю ли я, меряя шагами этот зал и заливаясь смехом? Верю ли я, остановив взгляд на той-что-была-живущей? Верю ли я... а верю ли я во что-либо?
Я ворон, я ветер, я дыхание Севера. Я брат сестры своей. Я...
Мааронто



Простите, в какой-то момент я перестану писать о Севере.
Пока я этого не могу.